Источник. РЕГНУМ, 06.04.2009

Летняя премьера “Кавказской платформы” Турции во время московского визита премьера Турции Реджепа Тайипа Эрдогана и февральский визит президента Абдуллы Гюля в Москву постепенно наполняют конкретным политическим содержанием российско-турецкие отношения. На Южном Кавказе (в Закавказье) вектор сотрудничества двух стран направлен в сторону разрешения двусторонних противоречий на основе общей стратегической задачи: исключить активную роль в регионе “сторонних сил”, исключить его из повестки дня мировой политики через восстановление скорейшими темпами “мира и стабильности”.

Новая турецко-российская инициатива была нейтрально встречена в Азербайджане, а в Грузии – с нескрываемым беспокойством. И только армянское руководство, как будто ждавшее некоей отмашки сверху, принялось сигнализировать Турции о предоставлении последней максимального кредита доверия в различных сферах политики и экономики. Поспешный и прямолинейный “конструктивизм” в налаживании отношений с Турцией настолько диссонировал со всей исторической логикой предыдущих армяно-турецких отношений, что заставил даже внешних наблюдателей признать: вряд ли дело обошлось без настоятельного “благословения” Москвы властей Армении на диалог. Ресурс такого влияния на Армению достаточно велик, цель – вытеснить из региона США и Евросоюз – тоже понятна и вполне естественна для глобальной политики РФ.

Как ни парадоксально, и США используют отнюдь не малый ресурс своего влияния на власти Армении в том же направлении – скорейшей “нормализации” за счет интересов армянской стороны армяно-турецких и армяно-азербайджанских отношений. При этом они рассчитывают на противоположное – вытеснить из региона Россию, чье влияние, по мнению США, держится, в первую очередь, на поддержании Южного Кавказа в конфликтном состоянии.

Как могут две глобальные державы идти одним и тем же путем к прямо противоположным целям? Ответ достаточно прост: у каждый из них свои планы на Турцию. В турецком обществе и государстве существуют как органическая духовная враждебность к Западу, так и глубокая убежденность в том, что альтернативы развитию по западным образцам просто нет, и военно-политическое противостояние с Западом может отбросить Турцию на “азиатский” путь. Таким образом, Россия рассчитывает на роль первого фактора, Запад – на роль второго. Сама Турция осознает, что это дает ей уникальную возможность получать военные, политические и экономические дивиденды с обеих сторон. В этом смысле воспроизводится ситуация 20-х годов, когда Запад и большевики активно соревновались за симпатии кемализма, делая “даме сердца” презенты за счет “бесхозных” армянских интересов. В условиях соперничества России и Запада эта конфигурация совершенно естественна и будет постоянно воспроизводиться. И если интересы великих держав и Турции понятны, то мотивация армянских властей в столь скоропалительном налаживания отношений с Турцией остаётся не до конца ясной.

С самого начала 90-х годов Турция обуславливала разблокирование Армении ее уступками в переговорах с Азербайджаном по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Периодически прощупывая в 2007-2008 годах армянское общество на предмет его готовности к территориальным уступкам Азербайджану в обмен на формальное, отложенное на неопределенный срок и ни к чему не обязывающее признание последним суверенитета Нагорного Карабаха, руководство Армении с неизбежностью сталкивалось либо с глухим неодобрительным молчанием, либо с началом политической самоорганизации армянского народа для защиты освобожденного Арцаха от потенциальных территориальных торгов. Политический мессадж “ни пяди земли”, идущий снизу от армянских ветеранов войны и простых людей, прозвучал ясно и в повторении не нуждался, в результате чего инициированные властью внутриармянские дискуссии (больше напоминающие неуклюжие “вбросы” информации) о возможном мире с Азербайджанам посредством территориальных уступок были временно приостановлены. Эту заминку было решено срочно компенсировать посредством организации “прорыва” в армяно-турецких отношениях, осуществленного вновь за счёт односторонних уступок интересов Армении. И здесь мы видим тот же почерк, что и раньше, – закрытые встречи политиков, отсутствие общеармянского обсуждения и консенсуса по данному вопросу, слухи, пренебрежение мнением экспертного сообщества в Армении и в Диаспоре…

Ключевым направлением такого “прорыва” было избрано разблокирование армяно-турецкой границы. Большинство работ, посвященных анализу экономического эффекта от разблокирования армяно-турецкой границы, признают тот очевидный факт, что установление прямого транспортного сообщения между Арменией и Турцией лишь на 5-7% сокращает расстояние и издержки сообщения Еревана с основными индустриальными центрами на западе Турции (Стамбул, Измир и т. д.). В то же самое время в результате разблокирования границ расстояние до ближайших городских центров бывшей Западной Армении, находящихся в нынешней Турции (Карс, Ван, Эрзерум и др.), сократится в среднем вдвое. Эксперты сходятся во мнении, что основной положительный экономический эффект испытают на себе именно эти, наиболее отсталые, восточные области Турции. По сути, произойдет не разблокирование армяно-турецкой границы, а экономическая интеграция и последующее поглощение армянской экономики отсталой и преимущественно аграрной экономикой востока Турции. Готова ли Армения к такому шагу? Свидетелями ответа на этот вопрос мы станем в ближайшее время.

Если армянское руководство только сейчас, под влиянием последних событий, начало нащупывать международно-политический аспект блокады своих границ Турцией и последствий ее возможного снятия, то для заинтересованных третьих стран и организаций, столь сильно пекущихся о благосостоянии Армении, вопрос давно перерос сугубо экономические рамки отдельно взятой маленькой горной страны. Еще 2 года назад – 13-14 января 2007 года в центре Еревана тихо прошла представительная международная конференция, посвященная блокаде Армении и последствиям ее снятия, спонсированная Агентством Международного Развития США (USAID), фондом “Евразия” (Eurasia Foundation) и посольством Великобритании в Армении.

Были оглашены интересные суждения. “В отличие от России, в Турции армяне не могут быть идентифицированы на улицах полицией в силу внешней схожести армян и турок, а также в силу отсутствия подобной практики в Турции… Турция предоставляет гораздо более высокий уровень гражданских свобод, чем Россия… В результате, в Турции существует более сильное гражданское общество, что облегчает пребывание армянских мигрантов в Турции.” Уже через 3 дня после окончания конференции – 17 января 2007 года – у армян появится шанс воочию убедиться в “высоком уровне гражданских свобод” в Турции, когда в Стамбуле будет убит армянский журналист и правозащитник Грант Динк, а “толерантные к армянскому фенотипу” турецкие полицейские будут на память фотографироваться с его убийцей. И до сих пор антиармянская пропаганда является частью турецкой официальной идеологии, включая нашумевшую демонстрацию антиармянского фильма в турецкой школьной системе в феврале текущего года.

Однако еще задолго до памятной ереванской конференции и убийства Гранта Динка сотрудники вашингтонской Исследовательской Группы Армянской Международной Политики (Armenan International Policy Research Group – AIPRG), анализируя блокадный синдром армянской этнопсихологии, ставили диагноз целому народу: “Негативные последствия блокады несомненны. Не столь очевидно, достаточно ли их для того, чтобы исключить процветание Армении. В конце концов, Южная Корея, Тайвань и Израиль смогли процветать в подобных условиях, хотя, конечно, не в таких масштабах, в каких это было бы возможно при отсутствии блокады. Но для Армении вряд ли все сложится так же благоприятно – по двум причинам… Первая – моя безусловно субъективная и неопределенная в количественном отношении оценка фактора воли. В отличие от других народов, армяне не исповедуют по отношению к самим себе и своей стране философию: “мы прижаты спиной к стене, выхода нет, поэтому мы должны, сможем и сделаем свое дело”. Когда появляется шанс, армянин экспортирует себя и свое имущество за рубеж и делает это в массовом порядке. Над ним также довлеет всепроникающая психология зависимости – вера в то, что его индивидуальная судьба и судьба его страны, хорошая или плохая, по большей части зависит от других”.

Итак, в сегодняшнем наметившемся сближении Армении и Турции можно видеть различную мотивацию армянского руководства – вплоть до этнопсихологических особенностей, накладывающих отпечаток на стилистику управления с оглядкой на мнение турецкого (российского, европейского и т. д.) истеблишмента. Однако с точки зрения дня сегодняшнего, когда возможное в ближайшее время открытие армяно-турецкой границы преподносится как уже почти свершившийся факт, анализ мотивации данного решения представляет второстепенную важность. Сегодня, действительно, уже не так важно, поверила ли Армения после столь долгих международных увещеваний в высокий уровень гражданских свобод для дешевой армянской рабочей силы в Турции, окончательно ли разуверилась в способность собственного народа взять свою судьбу в свои руки или, наконец, решила попробовать себя на поприще модного realpolitik, помогая России и Турции в их временном антизападном сближении. Слишком поздно бить в набат и указывать на незаслуженно раскритикованный представителями Международного Банка со страниц EvraziaNet редкий по своей трезвости голос Армяно-Европейского Центра Политического и Правового Консультирования (Armenian-Europen Policiy and Legal Advice Center – AEPLAC), наглядно продемонстрировавший, что в результате открытия границы с Турцией долгожданного экономического чуда ожидать не стоит, так как армянский ВВП увеличися лишь на 0.67% в годовом эквиваленте. Наконец, бессмысленно повторять самоочевидные факты, например, тот, что армянский крестьянин холодных плоскогорий Джавахка, Ширака и Севана разорится и массово эмигрирует в третьи страны в результате импорта дешевой турецкой картошки из приграничных Карса, Басена и Эрзерума.

Сегодня не столь важен анализ сумбурной и, видимо, не до конца осознанной армянским руководством заинтересованности в снятии блокады, сколько далеко идущие политические и экономические последствия факта разблокирования для Армении.

Очевидно, что из одностороннего жеста открытия границы Турция попытается (уже пытается) выжать максимальные политические дивиденды. Вот лишь некоторые из них:

• Апеллируя к “налаживающимся” армяно-турецким отношениям, Турция попытается свернуть процесс международного признания Геноцида армян, вероятность успеха которого в США при администрации Б. Обамы достигла апогея. В результате возникает большой риск снятия вопроса Геноцида армян с международной политической повестки и превращение его из международного в вопрос двусторонних армяно-турецких отношений.

• В двусторонних армяно-турецких отношениях вопрос Геноцида будет обсуждаться в рамках комиссии историков, которая подведет черту под политической стороной вопроса и начнет бесконечный дискурс относительно точного количества убитых армян (убийство которых априори не фиксировалось) и документального подтверждения размера ущерба наследникам жертв Геноцида.

• Любая армянская или международная попытка вернуть вопрос Геноцида на политическую арену будет пресекаться турецким шантажом нового введения блокады и разрыва установленных экономических отношений между Турцией и Арменией.

• Наконец, открытые границы будут косвенным свидетельством признания таковых обоими государствами. Таким образом, территориальный аспект компенсации армянскому народу также исключится из обсуждений.

• В итоге армянский вопрос, как международно-правовое явление, имеющее более чем вековую историю, будет закрыт. Армения уже в статусе независимой армянской государственности подтвердит справедливость раздела Армении и уничтожения ее западной (турецкой) части посредством Геноцида. Армения навсегда потеряет право использовать аргумент о том, что нынешняя армяно-турецкая граница есть следствие закулисного кемалистско-советского сговора по разделу Армении, ибо теперь уже сама Армения своими фактическими (а возможно, и юридическими, в случае подписания каких-либо документов с Турцией) действиями признает эту границу.

• Турция будет использовать коммуникационный шантаж Армении также и для ослабления позиции Армении в переговорах по нагорно-карабахскому урегулированию.

Очевидно, что все эти негативные последствия, если и осознаются, то в понимании Еревана компенсируются достижениями мнимых выгод. В политической плоскости Ереван надеется, что, смягчив свою позицию и временно приостановив международное признание Геноцида армян, добьется от Турции адекватного смягчения позиции по вопросу нагорно-карабахского урегулирования. Не секрет, что фактически именно Турция стоит за международными успехами азербайджанской дипломатии, распространяя фальсификации об “армянской агрессии” и “оккупации” Нагорного Карабаха Арменией, нейтрализуя любые армянские упоминания о проводимых Азербайджаном этнических чистках армянского населения в этой области и его вынужденной самообороне в навязанной Азербайджаном войне.

Такой расчёт армянской дипломатии, построенный на утопических ожиданиях турецкого благоразумия, приведёт в конечном итоге к катастрофическому провалу Армении как в вопросе нагорно-карабахского урегулирования, так и в вопросе международного признания Геноцида армян. Турция никогда не откажется от поддержки Азербайджана в международных форумах по вопросу Карабаха, в то время как Армения сама “закрывает” проблему Геноцида армян в Турции как часть международной политики.

Не оставляет сомнений и тот факт, что армянская надежда увидеть “новую Турцию” в свете её сближения с Россией – иллюзия. Турецко-российское сближение носит лишь временный, тактический характер. Обнародованные недавно стратегические цели турецкой разведки в России показывают, что Турция по-прежнему воспринимает Россию как опасного регионального конкурента. Поэтому в долгосрочной перспективе Армения не может рассчитывать на российский арбитраж в возможных армяно-турецких противоречиях, исходя из мнимой близости российско-турецких отношений. Неизвестно, каковы будут российско-турецкие отношения в будущем, однако известно, что антиармянский вектор турецкой политики в ближайшей перспективе сменён не будет…

Политические консультанты неоднократно рекомендовали руководству Армении укрепить международные позиции, представив армянский вопрос как целостное политическое явление, включающее как исторический факт Геноцида армян в Турции в 1894 – 1922 годах и его сегодняшние политико-правовые последствия, так и факт самообороны армян Нагорного Карабаха в 1988 – 1994 годах в ответ на геноцидальную политику Азербайджана. Такой единый подход призван продемонстрировать суть проблемы во взаимосвязи её отдельных проявлений. Армянский вопрос – это вопрос безопасности армянского народа в исторических границах его проживания, это право на защиту от турецко-азербайджанской антиармянской политики, имеющей давнюю историю. Данные рекомендации высказывались как в 2007 году, так и относительно недавно. Практика показывает, что армянское руководство не только не прислушалось к ним, но приняло диаметрально противоположную позицию. Армения идёт на раздробление и противопоставление двух частей армянского вопроса – смягчает позицию по проблемным вопросам с Турцией в надежде на укрепление своих позиций в карабахском урегулировании. Подобное противопоставление ещё более ослабит позицию Армении, а армянский вопрос, будучи раздробленным и фрагментированным руками самого Еревана, будет успешно нейтрализован совместными усилиями Анкары и Баку.

Итак, закрытая армяно-турецкая граница – это не вопрос отсутствия экономических отношений между двумя странами. Это политический инструмент, венчающий вершину айсберга турецкой антиармянской политики, конечная цель которой остаётся неизменной – уничтожение армянской государственности и армянского народа, воссоединение через территорию Армении с Азербайджаном и последующая экспансия в Среднюю Азию и тюркские регионы России. История блокады Армении, осуществляемой Турцией как часть этого плана с 1993 года, показала её неэффективность – и теперь Турция стремится избавиться от неё, при этом выжав максимум политических и экономических дивидендов в виде нейтрализации армянского вопроса и нанесения максимального урона экономике Армении массированным экспортом дешевой турецкой продукции, подрывающей армянскую экономическую базу.

К сожалению, надо признать, что Армения, ранее безучастно наблюдавшая, как Турция жонглирует блокадой в политических целях, ныне начала демонстрировать совершенно необоснованный губительный оптимизм по поводу разблокирования Турцией армяно-турецкой границы. Уместно отметить, что по такому вопросу, носящему общеармянский, общенациональный характер, решения не могут приниматься узким кругом лиц в Ереване, а должны быть предметом всестороннего обсуждения и тщательного анализа всего армянского мира.

Оставляя в стороне моральный аспект ответственности перед памятью жертв Геноцида армян и перед будущими поколениями армянского народа, необходимо признать, что международно-правовое признание Геноцида армян – это один из мощных факторов, сдерживающих Турцию от очередной агрессии против Армении. Вопрос Геноцида армян – это вопрос безопасности Армении, и никто не имеет права им спекулировать, исходя из краткосрочных или среднесрочных экономических соображений. В свою очередь, геополитический аспект блокады Армении – мощный фактор, сдерживающий турецкую региональную экспансию, превращающий Армению в бастион, с которым вынуждены считаться не только сама Турция, но и третьи страны. Разблокирование Армении в корне меняет её геополитическую роль и в значительной степени ограничивает свободу политического манёвра, “упаковывая” страну в заранее определённый геополитический формат “транзитной страны”, “страны-трубопровода” и т.д.

Поэтому, ввиду возможного открытия границ, наиболее правильной моделью взаимоотношений Армении с Турцией будет максимальное ограничение экономических и политических контактов с этой страной до того момента, пока Турция не предпримет конкретные шаги, направленные на решение всего комплекса проблем, составляющих армянский вопрос, включая признание Геноцида армян. Модель подобных взаимоотношений с Турцией должна соответствовать нормам международного права, но при этом преследовать цель ограждения политической и экономической независимости Армении от турецкого влияния.

Карэн Арутюнян – Армянский центр гражданских инициатив (Нагорный Карабах)

Comments RSS